Английский сеттер (пегий сеттер) часть 1 - Л.П.Сабанеев "Собаки легавые" - Охотничьи собаки - Каталог статей

Весьма вероятно, что порода сеттеров пастора Гаppисона из Карлейля, родоначальников лавераков, произошла от смешения этих черных сеттеров с кофейно-пегою разновидностью из Эдмондкестля, отличавшейся от такой же из Нэуорткестля в той же местности (близ Карлейля, в Кумберленде) неимением парика (чепца), более легким складом и более живым характером. На это указывает их "очень глубокий, широкий и мощный перед; задние коленки у них настолько согнуты, что придают собаке свойственное кошке согнутое положение". Несомненно, что сеттера из Эдмондкестля принимали участие в образовании лавераков, и вполне возможно, что последние две разновидности из Кумберленда существуют по настоящее время, так как они были еще в семидесятых годах*.

--------------------------------------------------------------------------------
* Rawdon Lee говорит в своей книге о породе английских сеттеров маркиза Бредальбана, называемых balloch'скими, и выражает мнение, что ими пользовался Лаверак, а позднее и Левеллин, бывший весьма высокого мнения об их полевых качествах. Это были красно-крапчатые или голубо-крапчатые (red-marbles и blue-marbles) собаки, длинные и низкие, с широкою костью И красивыми, но весьма короткими головами. Их особенность заключалась в очень густой псовине с подшерстком, как у породистого колли. Уборная псовина была мягка и шелковиста. Эти сеттера отлично работали в поле верхним чутьем, с поднятыми головами.

Эти две разновидности английских сеттеров более всех других напоминали старинный тип сеттера, самый близкий к спаниелям, широкогрудый, приземистый и еще не лишенный своего ползучего, крадущегося хода или поиска*.

Я нем, конечно, не было и не можно быть примеси пойнтера фоксхоунда или борзой, а потому Лаверак был отчасти прав говоря, что не может быть, чтобы сеттер образовался от помеси спаниеля с пойнтером. Но он противоречит самому себе, говоря далее о вырождении сеттеров, главным образом от беспорядочного и безрассудного скрещивания и несоблюдения чистоты крови". Непоследовательность с его стороны видна также и в том, что он, намереваясь держаться типа спаниеля, остановился на синих бельтонах, а не на сеттерах кофейной или кофейно-пегой масти**, характеристичной для спаниеля.

Однако сеттер, даже в самых чистопородных разновидностях, о которых было сказано выше, вовсе не есть "усовершенствованный спаниель", как заявляет о том Лаверак. Все эти карлейльские сеттера и блю-бельтоны, несомненно, заключают в себе примесь водолаза. Иначе трудно объяснить, каким образом у спаниеля явились тупорылость, низко поставленное ухо, очень густая и обильная псовина, особенно на хвосте. Водолаз же увеличил и рост этих лежачих собак. Кроме того, предки лавераков, несомненно, заключали в себе примесь черно-пегих сеттеров с подпалинами, родоначальников современных гордонов, которые до 60-х годов были большею частью черно-пегими.

--------------------------------------------------------------------------------
* 3амечательно, что едва ли не самый первый сеттер, привезенный в Россию (в 1343 или 1844 г.), именно Гроус Храповицкого, имел много общего с лавераками. По описанию С. В. Пенского, Гроус был черно-пегий и отличался от современных представителей породы (в России) тем, что у него "уши были повешены низко и одеты шелковистой, длинной шерстью; морда была совершенно тупая. Складом он обладал сильным, но менее легким, чем у его петербургских современников, так что многие подозревали в нем примесь крови ретривера".

R. Lee упоминает еще о двух разновидностях английских сеттеров, не указанных другими авторами. В окрестностях Crosthwayt'а в Вестморленде он встречал маленьких черных сеттеров (менее 40 ф. весом) с сравнительно короткою псовиною, обладавшими, однако, быстрым ходом, великолепным чутьем и большою выносливостью, притом легко дрессировавшимися. Lee полагает, что они встречались и в Уэльсе, но вымерли вследствие кровосмешения. На севере Англии Lее видел бледно-красных сеттеров с раздвоенным носом. Владелец считал их лучшими в свете, хотя их трудно было дрессировать. Замечательно, что эти двуносые сеттера никогда не приносили более 2 - 3 щенков.

** R.Lee высказывает мнение, что кофейно-пегие сеттера способнее других к полевой работе, и приводит в пример собак барона Doveridge, которые хотя и не особенно красивы, но нестомчивы, очень чутьисты и тщательно обыскивают местность.

Из сказанного выше видно, что в Кумбеpленде с давних времен существовали сеттера, очень сходные с лавераками, что не раз подтверждается самим Лавераком. Таким образом, не было никакой надобности вести породу от одной пары, и можно только объяснить эту странность тем, что теория Ноева ковчега была idee fixe упрямого англичанина. В этом отношении он, впрочем, сходила со многими современными ему лордамизаводчиками и даже многими нашими псовыми охотниками, ревниво охранявшими свои псарни от посторонней крови, которой не доверяли, и считавшими постыдным пользоваться чужими производителями. Участь всех "собственных пород" чистых кровей известна: они приобретают определенный тип, достигают кратковременной славы, затем исчезают почти бесследно от вырождения и тесно связанных с ним болезней. Немногие уцелевшие экземпляры служат лишь в качестве чистокровных собак для улучшения псарен менее щепетильных владельцев.

В сущности, Лаверак был такой же самодур и невежда, как и упомянутые лорды и бары первой половины XIX века. Но наши деды были всегда против кровосмешения и прибегали к нему только в крайности. Лаверак же, очевидно, составил себе целую теорию, основанную на укреплении признаков посредством скрещивания самых близких родственников - сестер и братьев.

"Существует, по-видимому, - говорит он, - закон природы, которого мы постигнуть не можем. Каким образом буйволы (т.е. бизоны) в прериях Северной Америки и стада диких животных в Южной Африки, да и все решительно твари: птицы, звери, насекомые, рыбы, пресмыкающиеся и пр. - воспроизводят каждый свой вид с неизменными и определенными характеристическими признаками, никогда не прибегая к скрещиванию с другим видом? Этот закон природы и навел меня на мысль следовать ему и перекрещивать или вести породу в ней самой выход из моей собственной породы"*.

--------------------------------------------------------------------------------
* Э.Лаверак. "Сеттер". Перевод С.М...ского. М., 1890, стр. 42. Брошюра написана Лавераком в 1872 году; умер он в 1877 году.

Эта тирада обличает наивность и полное зоологическое невежество Лаверака и сама по себе во всех своих частях совершенно нелепа. Можно ли сравнивать дикий вид, размножающийся естественным путем, с породою домашних животных, разводимых человеком! Какой это непостижимый закон природы, в силу которого все животные, тем более стадные, не имеют надобности скрещиваться с другим видом? Что, наконец, удивительного в том, что при таком условии животные неизменно передают потомству свои характеристичные признаки? Вероятно, Лаверак просто хотел сказать, что кровосмешение, т. е. скрещивание самых близких родственников, у всех животных составляет самое обыкновенное явление. Да, это верно, но только относительно животных редких, а никак не часто встречающихся, тем более стадных. Собаки, как известно, размножаются очень быстро, и через три года легко можно иметь более десятка сук и достаточное число кобелей, не состоявших в самом близком родстве с первыми. Но тот, кто желает вывести свою породу, должен сначала сбывать или уничтожать только бракованных и порочных собак. Вообще вывод собственной породы не может совмещаться с торговлей, что очень хорошо понимали старинные английские лорды и русские вельможи, считавшие продажу собак позором: их или дарили, или вешали и топили.

История лавераков, как и их родословная, довольно туманна, и Лаверак едва ли не умышленно умалчивает о многом важном, старчески болтая о давно известных пустяках или подвигах некоторых собак. Из книги его трудно понять, составляли ли синие бельтоны только его породу или они велись самостоятельно другими охотниками*, о которых Лаверак говорит (в 1872 году) как о покойниках. Известно, что его порода происходит от блю-бельтонов пастора Гаррисона из Карлейля Понто и Олд Молл, приобретенных в 1825 году. Синими или голубыми бельтонами называлась порода сеттеров в мелких черных пятнах и крапинах, которые от соединения черных и белых волос получали синеватый оттенок. По описанию, блю-бельтоны были очень сходны ладами с кофейно-пегими сеттерами из Эдмондкестля. Велись они будто (Гаррисоном) в чистоте в течение 35 лет, т.е. с конца прошлого столетия.

--------------------------------------------------------------------------------
* Ibid, стр. 29. Именно маркизы Бредальбан и Бют, герцог Аргальский и Hортумберлендский.

При внимательном анализе родословных, приложенных к книгам Лаверака и Гюг Дальзиеля, прежде сего являются сомнения в чистокровности собак Гаррисона, в продолжительности существования породы лавераков и в верности их родословных. Затем из них же можно усмотреть, в чем заключался главный из секретов ведения породы, о которых Лаверак находил преждевременным сообщать, и, наконец, нетрудно объяснить себе причину вырождения породы.

Из прилагаемой родословной Фреда 2-го видно, что родоначальники лавераков Понто и Олд Молл были вовсе не блю-бельтоны, а первый черно-серый*, вторая - серебристо-серая. От этой пары родятся черно-пегий сыновья и внуки и красно-пегий дочери и внучки, наконец, черно-пегий с подпалинами правнук. Настоящий же блю-бельтон (Стинг) получился лишь в 6-м поколении. Таким образом, мы видим на первых порах полное смешение 5-6 различных мастей. Такая разномастость ясно доказывает не чистокровность родоначальников и неумелый подбор производителей.

--------------------------------------------------------------------------------
* Во французском переводе юг Дальзиель Понто назван серо-пегим blanc et gris. Кроме того, в родословной Фреда, Джет 1-я и Кора названы черно-пегими с подпалинами, а в русском переводе черно-пегими без подпалин.

Из родословной Даша 2-го, который был первым из лавераков записан в английскую родословную книгу (под N 1341), т.е. уже в шестидесятых годах, видно, что он принадлежит только к шестому поколению. За 40 лет, с 1825 года, должно было быть не шесть, а по меньшей мере 10-15 поколений и что-нибудь одно: или в родословной пропущено несколько поколений, или во всех поколениях скрещивались старые производители, или, наконец, что вернее всего, порода ведется не с 1825 года, а лет на 10-15 позднее.

Родословные лавераков до середины шестидесятых годов, т.е. до тех пор, пока они не стали заноситься в Студ-бук, возбуждают очень мало доверия и много сомнений, так как трудно разобраться в огромном количестве Дашей, Роков, Беллей, Молл и Джет, без всяких обозначений. Кличку Джет Лаверак давал не только сукам, но и кобелям (см. родословную Коунт-Говарда).

Из родословной Даша 3-го видно, что его дед с отцовской стороны Стинг и бабка со стороны матери Белль 7-и были продуктами кровосмешения братьев и сестер в четырех поколениях. То есть отец и мать, дед и бабка, прадед и прабабка, прапрадед и прапрабабка Стинга и Белль были братьями и сестрами, хотя быть может и не однопометниками.

Такое кровосмешение противоречит давно известным если не законам, то правилам зоотехнии и обличает полное невежество Лаверака, который настойчиво следовал своей теории пары. Для упрочения определенных признаков породы дозволяется скрещивать отца с дочерью, деда с внуком, мать с сыном, бабку с внуком, но только не брата с сестрой. В этом и лежит причина в вырождении лавераков, которые бы, надо полагать, исчезли еще ранее, если б Лаверак не подмешал в сороковых годах к своей породе кофейно-пегих сеттеров из Эдмондкестля. Из письма его (в 1874 году) к мистеру Ротвелю*, которого очень смутило появление у лавераков кофейно-пегих щенков, видно, что им подмешана кровь этих сеттеров 30 лет назад и что щенки выкинулись в деда - Прайд оф зи Бордер, который был кофейно-пегим. Однако в родословной Коунт-Говарда, помещенной у Гюг Дальзиеля, Прайд оф зи Бордер значится сыном Даша 2-го (N 1341) и Белль 2-й, прямых потомков Попто и Молл!

Из другого письма Лаверака к Ротвелю мы узнаем, что упрямый "джентльмен из Манчестера", как называл Лаверака Идстон (псевдоним Томаса Пирса**), в 1874 году должен был вторично убедиться в несостоятельности своей теории кровосмешения и едва не лишился всех собак своей псарни от чумы и прочих болезней, оставшись при двух старых собаках - Принце и Коре, "которая, пожалуй, окажется чересчур старой и бесплодной".

Таким образом, Лаверак на закате дней своих был свидетелем вырождения породы, созданной пятидесятилетними трудами, и справедливых нападок на все после кратковременного увлечения его блю-бельтонами. Даже крапчатая масть, самая характеристичная для лавераков, по-видимому, доказывает это вырождение. Предположение это имеет следующие основания: первый блю-бельтон сине-крапчатый Стинг произошел (см. родословную Даша 3-го) от четырех последовательных скрещиваний братьев с сестрами, преимущественно черно-пегой масти, т. е. от четырех кpовосмешений. Такая чеpно-кpапчатая масть свойственна только очень кровным фоксхоундам. Наконец, она составляет характериетичную масть для совершенно выродившейся породы русских гончих, известной под названием арлекинов или разноглазых.

--------------------------------------------------------------------------------
* См. книгу Веро Шо.

** А не Стонехендж, как полагает И. Е. Забельский к примечании к переводу книги Лаверака.

Недостатки экстерьера лавераков и самого метода ведения породы неоднократно осуждались известными знатоками собак. Самыми видными противниками увлечения сине-крапчатыми сеттерами были Индстон, автор книги "The Dog", и знаменитый Стонехендж, редактор журнала "Field", авторитетность которого во всем, что касается кинологии, и подлежит никакому сомнению, хотя он и не имел собственного кеннеля. Это был высокодаровитый, научно образованный человек, изучавший зоотехнию не на псарне и не на конюшне у егерей и жокеев. Его сочинения о собаках считаются классическими, а описания пород по своей точности образцовыми.

Стонехендж всегда восставал против особенностей сложения кровных лавераков: косых плеч, сильно согнутых коленок, широкой распахнутой груди* и бочковатости ребер - особенностей, которые, благодаря его влиянию, в большей или меньшей степени исчезли со смертью Лаверака. Точно так же не одобрял он чрезмерного обилия псовины, слишком теплую шубу лавераков и их тяжелые, длинные и неподвижные хвосты. Действительно, прежние лавераки большей частью волочили на поиске хвост, почти вовсе не двигая им**. Стонехендж прямо утверждал, что собака, машущая хвостом, всегда чутьистее собаки, несущей на поиске хвост неподвижно, на манер волка или лисицы.

--------------------------------------------------------------------------------
* Очень странно, что теперь некоторые русские поклонники лавераков авторитетно утверждают, что последние никогда не отличались распахнутой грудью и бочковатостью ребер.

** Современные лавераки отличаются значительно более подвижным хвостом.

Это мнение может показаться парадоксом, но нет сомнения, что между подвижностью хвоста и силою чутья существует некоторая связь, которая объясняется тем, что вся кое ощущение всегда выражается у собаки соответственным движением хвоста, будет ли это чувство удовольствия, страха или неприязни. Хвост собаки - это ее барометр. Но Стонехендж упустил из виду, что чрезмерно тяжелый хвост не может быть подвижным, особенно у скачущей собаки, для которой он служит рулем. Поэтому чем быстрее поиск легавой, тем менее подвижен ее хвост; наоборот, у немецких легашей и у спаниелей-бассетов колебания хвоста до того часты, что для того, чтобы он не обивался в лесу, необходимо его обрубать. Пойнтера же в этой операции вовсе не нуждаются, но у них хвост мускулист и не имеет уборной псовины, а потому он никогда на поиске не висит, как у сеттеров с тяжелым длинным хвостом; мокрохвостые лавераки, а иногда ирландцы на поиске в болоте имеют весьма жалкую фигуру. Таким образом, неподвижность хвоста кровных лавераков обусловливается чрезмерной длиной и тяжестью хвоста, длиной, вовсе не соответствующей их приземистости и кошачьему ходу. Весьма вероятно, что этот недостаток, равно как и чрезмерное обилие псовины, как мы говорили выше, происходит оттого, что предки лавераков имели значительную примесь крови водолазов*.

Тем не менее оригинальные масть и склад лавераков и соединении с выносливостью и полевыми достоинствами произвели при первом появлении этих собак на выставках и полевых испытаниях сильную сенсацию в английском охотничьем мире. Лавераки быстро вошли в моду, и цены на них поднялись в значительной мере. Это увлечение новой породой, резко отличавшейся от других сеттеров, продолжалось и Англии лет 15-20, до конца семидесятых годов, и кончилось уже после смерти самого творца породы, когда вполне обнаружились как вышеупомянутые недостатки сложения лавераков, так и их вырождение.

--------------------------------------------------------------------------------
* Что лавераки заключали кровь не одних кофейно-пегих эдмондкестльских сеттеров, но и нэуорткестльских с чепцом, обличающим примесь водолаза, доказывается свидетельством Е.Д.Артынова, который выставлял в Москве полнокровного лаверака этого последнего типа.

Это вырождение сказалось со стороны внешности в измельчании собак, карикатурности их склада, отчасти в самой масти. Чистокровные лавераки были подвержены чуме и болезням, трудно выращивались и выкармливались, недолговечны и вместе с тем нередко очень прожорливы. Лаверак говорит совершенную правду, называя их "лучшими едоками в свете"*. Hо эта прожорливость доказывает лишь слабость организма, плохо усваивающего пищу, и почти всегда соединяется с глупостью. Кроме того, все кровные лавераки очень нервны, раздражительны, имеют скверный характер и злобны; боязнь выстрела встречается у них чаще, чем у других легавых; самая стойка лавераков нередко доходит не только до столбняка, а принимает какой-то эпилептический характер: собаке делается дурно, она шатается, и случается, что, опомнившись, вместо того чтобы поднять дичь, со страхом убегает к ногам охотника.

Тем не менее большая часть английских сеттеров различных заводов успела смешаться с лавераками. Нельзя не признать, что эти скрещивания послужили им на пользу и улучшили их внешность. В свою очередь, чистокровные лавераки сделались большою редкостью и сохранились у немногих заводчиков, в том числе у Робинзона, наследовавшего псарню Лаверака**. Но это уже жалкие остатки знаменитой породы. Судья Shirley в отчете о выставке 1889 года в Олимпии говорит, что "выставленные родственником Лаверака Робинзоном два полнокровных лаверака являли собой живой пример полного вырождения". Быстроте вырождения способствовало то обстоятельство, что большая часть лавераков и все самые лучшие увозились в Америку.

Разочарованию в лавераках много способствовали полевые испытания, вскоре принявшие характер состязаний в быстроте поиска. Полукровные собаки, как более легкие, стали брать верх над чистокровными. Из этих легких, или улучшенных, лавераков особенною известностью пользуются после смерти Лаверака и до последнего времени так называемые левеллин-сеттера по имени заводчика Пюрселя Левеллина (близ Шрюсбери). Hо последние не составляют особой породы, как думают некоторые, даже не могут назваться разновидностью, потому что вовсе не имеют своеобразного сложения, только им присущего. Таких неполнокровных лавераков можно найти у очень многих заводчиков, и своею известностью левеллин-сеттера обязаны главным образом победами на полевых испытаниях.

--------------------------------------------------------------------------------
* См. русский перевод, стр. 42.

** Лаверак умер в 1877 году, и Робинзон, приходившийся ему дальним (?) родственником, был вместе с тем, по-видимому, его компаньоном. После смерти Лаверака осталось только пять собак: Blue рrince, Blue Rock, желто-пегая Cora, Blue Belle и Nellie (или Blue Cora); последние две - сестры. Принц, Белль и Hелли, по словам R.Lee, были тайком проданы псарем до смерти Лаверака Bowers'у за 100 фунтов, и Робинзону достались только две собаки (Blue Rock и Cora). Об участи лавераков Bowers'а ничего не известно (?).

Левеллин (Purcell Llewellyn) начал заниматься английскими сеттерами лишь с 1870 года. До этого времени он, по R.Lee, держал сначала черных с подпалинами сеттеров, затем перешел к ирландским, которые тоже его не удовлетворили. Он приобрел от ЛАверака четырех чистокровных собак, трех от Ольд-Блю-Даша (1341) и Моль III (черно-пегой в подпалинах) и одну от того же Даша и Лилль, из коих Коунтесс и ее полусестра Hелли считались чудами сложения и были непобедимы в поле. Впоследствии он приобрел от Гарта суку Daisy и вывез несколько замечательных чистокровных лавераков, особенно сук, побеждавших на выставках (Фантом, Поцль, Принцес).

Но все-таки он не мог вести породы в чистоте и должен был впустить постороннюю кровь, именно Дэна (Dan) манчестерского заводчика Стеттера (Statter), знаменитого победителя фильдтриальсов, и сестры его Доры. поэтому левеллиновские сеттера называются иногда ден-сеттерами. Они были легче и выше настоящих лавераков, но между ними нередко выраживались типичные, тяжелые и приземистые собаки. Вообще же левеллин-сеттерами назывались сеттера с преобладанием крови лавераков, но имевшие тип Дэна. Большинство их были триколорные, т.е. черно-пегие с подпалинами - масть, нередко встречавшаяся как у кровных лавераков, так и у стеттеровских сеттеров, имевших, хотя сравнительно в отдаленное время, примесь гордонов. Поэтому мнение, что Левеллин подмешал к своим собакам кровь современных гордонов, ни на чем не основано, тем боле что последние всегда считались в полевом отношении ниже других сеттеров и уже никаким образом не могли придать сложению большую легкость.

Таким смешением со стеттеровскими сеттерами Левеллин укрепил организм чистокровных лавераков, расслабленных и изнеженных от ведения породы в близком родстве. Его собаки значительно легче выкармливаются и выращиваются, менее подвержены эпидемическим заболеваниям и обладают более мягким характером. Но главные преимущества их заключались в более правильном сладе, лучших ляжках, которые у лавераков были слабоваты, в более быстром поиске и превосходном чутье, вследствие чего левеллиновские сеттера еще при жизни Лаверака начали одерживать верх на выставках и полевых испытаниях, а в восьмидесятых годах окончательно вошли в моду как в Англии, так и в Америке и стали предпочитаться чистокровным лаверакам. В последнее время они на выставках уже не первенствуют, но продолжают брать призы на фильд-триальсах*.

В сущности, как было сказано, собаки Левеллина ничем не отличались от полукровных лавераков других заводчиков: Кокертона, Стеттера, Армстронга и др., и успех их объясняется только удачным подбором производителей**. Вслед за Левеллином все стали выводить легких сеттеров с красивою внешностью. Современный английский сеттер много элегантнее лавераков семидесятых годов; объем груди значительно уменьшился, собаки сделались более растянутыми и менее компактными; плечи и коленки стали более прямыми, кроме того, они беднее одеты, и самая псовина их пряма и гладка, почти без всякой волнистости.

Но, как это всегда бывает, одна крайность вызывает другую противуположную. На полевых испытаниях требовался главным образом быстрый поиск, а на выставках второстепенные, чисто эстетические подробности предпочитались существенным, т. е. рабочим статям. На первом плане стояли красота головы, качество псовины и красивый, притом непременно модный окрас. Не так давно была в моде сине-крапчатая рубашка, и все черно-пегие и желто-пегие сеттера не получали никаких призов: покупатели требовали крапчатых собак, и заводчики поневоле подчинялись спросу и старались выводить таковых, не заботясь о ладах. Теперь блю-бельтоны выходят из моды, и в спросе желтопегие сеттера, к которым давно бы следовало вернуться.

--------------------------------------------------------------------------------
* На апрельских испытаниях Кенелль-клуба в 1894 году две собаки Левеллина взяли вторые призы (Rosa Wind'em и Jessie Wind'em) и одна - первый приз на испытания для сеттеров всех возрастов (Daрhne).

** О происхождении породы Левеллина мы говорим здесь со слов Е.Д.Артынова, написавшего большую заметку о леуэллин-сеттере. Однако у Rawdon Lee, очень подробно останавливающегося на деятельности Левеллина, о Дэне не упоминается, а говорится, что левеллин-сеттера происходят от скрещивания чистокровных лавераков с Old-Slut Vincent Corbet'a и Rhoebe Statter'a. Стонехендж же называет сеттеров Левеллина дэн-лавераками, потому что они происходят от скрещивания Дэна или его сестры с чистокровными лавераками.

В течение 20 лет с лишком Левеллин уже не подмешивал более никакой посторонней крови, и тип его сеттеров R.Lee считает вполне установившимся.

Различия в требованиях, предъявляемых к английскому сеттеру, как и другим английским легавым, на выставках, полевых испытаниях и самими охотниками имели результатом деление их на собак выставочных, собак для состязаний и полевых, или красавчиков, скакунов и работников, при ем число последних все более и более уменьшается. Общий же уровень английских сеттеров при псарном их воспитании сильно понизился. Выставочные имеют только красивую внешность; их откармливают, расчесывают и холят, не заботясь ни об их моционе, ни дрессировке и натаске. Неудивительно, что эти холеные красавцы вырастают тщедушными, бесчутыми, что они подвержены болезням, в особенности чуме, боятся выстрела. Победители фильдтриальсов не отличаются красивою внешностью: они лещеваты, длинноноги и хотя имеют более быстрый галоп, чем прежние сеттера, но скоро утомляются, т. к. стали менее выносливы. Тонкость чутья их не увеличилась, а скорее уменьшилась и совершенно не соответствует быстроте поиска. Современные английские сеттера стали часто проноситься мимо дичи или натыкаться на нее в упор. Даже победители первых полевых состязаний, например знаменитый Ренджер (Ranger), не имели дальнего чутья: знаменитая его стойка вверх ногами, которою многие наивно восторгались, только подтверждает это. Известно, что этот кобель, наткнувшись на полном скаку на целый выводок куропаток, не мог удержаться и перекувырнулся на спину, вытянув голову по направлению к птицам, и даже не пошевельнулся, когда они взлетели.

"Английский сеттер, - пишет между прочим Гюг Дальзиель, известный автор книги о собаках, - не только не улучшается, а ухудшается... Прежний тип встречается все реже и реже... Однопометники совершенно непохожи друг на друга. Очевидно, он сделался объектом различных неудачных экспериментов: у одних тяжелая голова гордона, у других узкая голова ирландца, третьи даже напоминают колли (шотландскую пастушью собаку)... Один известный собаководчик пишет Дальзиелю, что на это скрещивание указывает очень длинная шерсть и вислость хвоста, который сделался тяжелым и неподвижным. Е. Д. Артынов совершенно справедливо замечает, что в смешении разновидностей английского сеттера и лежат причины разнокалиберности пометов и совершенно неожиданных сюрпризов в виде полукровных потомков.

В конце концов реакция против кошачьих ладов лавераков привела, однако, к неожиданным и весьма нежелательным результатам. Кровь лавераков расплылась в массе различных английских сеттеров, в сущности очень мало послужив к их улучшению; чистокровные лавераки стали редкостью и, вероятно, вскоре совершенно исчезнут. Не так давно название "лаверак" было синонимом английского сеттера, как гордон - синонимом черного сеттера с подпалинами, точнее, шотландского. Теперь лавераков нет, как нет и гордонов, а существует только пегий английский сеттер с большею или меньшею примесью крови лавераков.

Вырождение английских сеттеров признается многими английскими авторитетами, как, например, известным судьею этого отдела Джорджем Лоу. В своей статье, помещенной в "Sрorting Life" конца 1894 года, он обращает внимание на упадок английских сеттеров и объясняет причины низкого уровня современных собак этой некогда знаменитой породы на выставках. Он говорит совершенно основательно, что английские сеттера утратили свой тип вследствие того, что самые чистокровнейшие сеттера-лавераки, не имевшие примеси других пород, перемешались с другими разновидностями английских сеттеров в жилах которых текла кровь собак неблагородного происхождения. Хотя большинство современных пегих сеттеров имеет в своих родословных известных производителей питомника Лаверака, но настоящие лавераки сохранились будто только у Пилькингтона и Гартлея. Это утверждение Лоу требует доказательств, так как весьма сомнительно, чтобы Пилькингтон, имевший кровь лавераков с 1861 года, в том числе Даша III, сына старого Даша (1341), мог вести породу в чистоте. Точно так же, по словам R>lee, у Гартлея ведутся собаки породы Кокертона (см. далее), т.е. нечистокровные лавераки, именно от Lune Belle Кокертона.

В безалаберном смешении лавераков и их исчезновении Лоу обвиняет Кеннель-клуб. После смерти Лаверакоа обнаружились некоторые неисправности в родословных его собак, и было доказано, что Лаверак изредка пользовался кровью северных разновидностей, имевших общее происхождение с его породою. Это дало повод Кеннель-клубу объявить, что лавераки не могут считаться чистокровными сеттерами, и этим сравнять их с прочими многочисленными разновидностями. Заводчик, вместо того чтобы придерживаться крови и типа настоящих лавеpаков, начали под предлогом улучшений мешать их с другими сеттерами сомнительного происхождения.

Лоу утверждает, что Лаверак предвидел, что так должно было случиться, и говорил ему и Лорту еще в 1873 году, что такие скрещивания неминуемо повлекут за собою вырождение расы, так как будто ни одна порода сеттеров не была так перемешана с пастушьими собаками, гордонами, спаниелями и ретриверами, как английская. Лаверак сообщал Лоу, что хотя он и прибегал к крови старинных северных рас, в кровности которых был вполне уверен, но что пускал эту кровь в свою породу только уже сильно разбавленною кровью своих сеттеров. То есть он выбирал в производители - пускал в породу - не полукровных, только что полученных вымесков, а таких отборных собак, которые заключали уже небольшую примесь другой породы. Это, в сущности, та же теория ведения породы, которой придерживаются овцеводы, допускающие в стадо производителей, имеющих лишь 1/7 долю чужой крови, выбранной для улучшения породы.

Основное правило зоотехнии говорит нам, что для того, чтобы достигнуть каких-либо намеченных результатов, необходимо, чтобы при скрещивании по крайней мере одна сторона была чистокровной, т. е. велась бы в чистоте, сама в себе, определенное число лет и закрепила свои признаки. Если же скрещивание производится между нечистокровными животными, то результаты бывают самые плачевные и получаются совершенно неожиданные продукты скрещивания. Это правило большинство современных заводчиков упускает из виду, и неудивительно, что на выставках встречаются английские сеттера "с головами клюмбера, колодкой ретривера, окрасом терьера или производят впечатление пастушьей собаки (колли).

Из новейших источников, например книги R. Lee, мы знаем, что заводчики английских сеттеров не ограничиваются скрещиванием нечистокровных лавераков с английскими сеттерами сомнительного происхождения, но уже начали совершенно сознательно и умышленно подмешивать к своим собакам кровь других пород сеттеров; эта подмесь даже одобряется и поощряется. Смешение пород производится, по-видимому, с целью улучшения полевых и фильд-триальсовых качеств. На национальных испытаниях в 1892 году приз выиграл Даш полковника Котса, происходящий от гордона лорда Cawdor и английского сеттера. Даш выказал очень тонкое чутье, хорошо держал голову, имел великолепную манеру поиска и усердно работал. Так как Стонехендж говорил, что этих качеств недоставало лавераку, то Lee полагает, что помесь гордона принесет большую пользу. Другая современная знаменитость полевых испытаний (1891 и 1892) - Фред доктора Вуда имел голову ирландца; несмотря на быстроту, был очень деликатного сложения и вскоре околел (в 1892 году).

Copyright VladREX © 1997 - 2024
Перепечатка и любое коммерческое использование материалов сайта разрешается только с согласия авторов. При использовании материалов активная ссылка на сайт ОБЯЗАТЕЛЬНА.

		Пятница, 26.04.2024
	*VladREX* *VladREX*